Кахетинский поход имама Шамиля 1853 г. и участие цумадинцев в ней

В жизни России середины XIX века события на Кавказе -значительное явление. Ведь со времени подписания Гюлистанского договора 1813 г Восточный Кавказ был включен в состав Российского государства бесповоротно и далее их история уже не разделима. Представить себе подлинную историю России XIX века без учета кавказских событий совершенно невозможно, точно так же, как и историю народов Северно - Восточного Кавказа вне России[1].

Имя Шамиля вождя национально-освободительного движения горцев Кавказа, в сороковых годах XIX века как громкое эхо — разнеслось по Востоку и Европе и создало почву для возникновения множества толков и легенд.

Только сейчас вождь национально - освободительной борьбы горцев предстает перед нами очищенным от всех искажающих его облик наслоений, - таким, каким знал его народ.

Редкая фотография селения Хуштада, автор неизвестен
id:2773

Шамиль поднял оружие за свободу и независимость родного края. Против царских генералов и их лакеев - ханов, беков и местных старшин. В этой справедливой борьбе его поддержали горцы Дагестана и Чечни. Сам Шамиль не раз говорил: «Всякий, поднимающий оружие против истины, поднимет его на свою погибель»[2]. Мне здесь хочется остановится на Кахетинском походе имама Шамиля совершившегося им в 1853 году (1270 год по хиджре). Ибо в этом походе принимали активное участие жители нашего района: багулали, чамалали, тиндали и ункратлинцы. Благодаря этому походу, Шамилю удалось вернуть своего старшего сына Джамалудина, который был отдан в заложники русским в 1839 году во время штурма Ахульго. В своей книге «Сказание очевидцев о Шамиле» выпушенной в 1873 году в городе Тифлисе, Гаджаали из Чоха пишет: «Давно Шамиль мечтал совершить поход в «Грузию» туда его приглашали цунтинцы и тиндали, потому что их предки находились враждебном отношении с грузинами».[3] В 1853 году началась Крымская война между Турцией и Россией.

В сложившейся ситуации все ждали, что предпримет Шамиль, но имам оставался спокоен, как будто объявлен нейтралитет на время Крымской войны. В мае 1853 года он получил письмо от своего Черкесского наиба Магомед-Амина Гонадинского, действовавшего на Западном Кавказе. Наиб сообщил о приближении турецких войск и о письмах султана, в которых он надеялся на соединение с войсками имама. Вслед за тем Шамиль назначил сбор войск в Карате, местечке «Зунуб» - наибстве его сына Гази-Магомеда.

Одни полагали, что Шамиль двинется на соединение с Магомед-Амином, другие - что пойдет навстречу турецким войскам. Сам Шамиль держал план военной операции в строгом секрете, Гази-Магомед, пытаясь угадать замысел отца, осторожно спросил: «В каком направлении нам исправлять дорогу для похода?» Имам ответил: «Исправляем ее во все четыре стороны». Шамиль собрал внушительную для того времени войско. 15 тыс. пеших и конных мюридов, 3 пушки. Здесь же собрались все наибы Имамата, в том числе наиб чамалал гакваринец Микаил, тиндинец Гаджимагомед – наиб цунтинцев хуштадинец, наиб, тиндалов, Закариягаджи, хуштадинец наиб в чечне Салимдибир. «Через три дня войско двинулось в сторону Хуштада, оттуда Тинди, а затем в сторону Цунта», - пишет Гаджиаали.

Когда войска Шамиля подошли к перевалу «Аназала» над селением Тлондода собрав наибов, Шамиль сказал им: «Мы идем в поход в Кахетию». Увидев перед собой удивительно красивую долину Андийского Койсу, один из мюридов спросил у Шамиля: «Не это ли Кахетинская долина?» «Это малая Кахетия,» -сказал Шамиль, - «большая еще дальше». Оставив войска в долине речки «Тлондодинка» на ночлег, Шамиль со своим тиндинским наибом Закаргаджи, пришел ночевать в селение Хуштада. Он всю ночь провел в доме дедушки Закаргаджи, Мусалава, которого называли «Большой Мусалав». Прочитав его книги, имам сказал: «Слышал, Мусалава называют большим алимом и шейхом. Оказывается он, в действительности, заслуживает такого прозвища». Тогда алима уже не было в живых. Его могила находится на кладбище «Абагвари» над старым селением. В Хуштада у него было много учеников, среди них был и Аличу Магомед из Тинди.

Шамиль отправил своих разведчиков на юг , в Закатали. Они должны были убедить тамошнее начальство, что Шамиль, желая отомстить за прошлогоднее поражение, намерен напасть на Закатали с огромным войском. В Закаталах начали спешно готовиться к обороне и запросили подкрепления. На помощь им был выслан большой отряд из Тифлиса. Тем временем другие разведчики действовали с той же целью на западе, в Кахетии. Вскоре кавказское начальство получило еще и сообщение лазутчиков о письме Магомед-Амина приглашавшего Шамиля двинутся в Кабарду для соединения с адыгами.

Замещающий наместника генерал Реад понимал, что у Шамиля не хватит сил действовать сразу в трех направлениях.

Редкая фотография селения Хуштада, автор неизвестен
id:2774

Но выяснить точные планы имама не удалось. Во время Кахетинского похода - Шамиля, когда войска имама проходили через селение Хуштада, произошел следующий эпизод. В центре села находилась круглая боевая башня построенная в XVII веке. Она тогда имела четыре этажа. На четвертом этаже находилась тюрьма, куда сажали провинившихся или осужденных людей. Из бойницы 4-го этажа один осужденный выглянул, чтобы посмотреть на проходящее войско, а Шамиль заметив это сказал: «Убейте осужденного и сносите 4-ый этаж. Этот осужденный сглазил моё войско». Собрав старейшин в местечке «Туццины» имам предложил им, чтобы хуштадинцы пополнили его продовольственный запас и фураж для коней. Между старейшинами произошло разногласие. Тогда сын Шамиля Газимагомед сказал: «Отец, ты несколько раз клялся, что сожжешь это село, но никак у тебя этого не получается». Тогда Закаргаджи, наиб Шамиля, тиндал - обнажив саблю прыгнул на большой камень, который находился по близости молитвенного дома (Къулгlа) и сказал: «Кто осмелится на такой шаг, тому несдобровать». Повернув к имаму, он сказал: «В этом селе столько шейхов и алимов сколько чабанов в селе Анчих, если ты сожжешь Хуштада, что тебе скажут мусульмане Дагестана»[5]. Шамиль предупредил Закаргаджиява, чтобы, собрав фураж и продовольствия, наиб догнал его в селении Тинди.

Действительно, наиб выполнил наказ имама и на второй же день он догнал войска имама в селении Тинди. Секретарь имама Шамиля Муххамед Тахир Карахский оставил нам имен многих героев, отличившихся в различных битвах Кавказской войны.

Называется имя воина, аул откуда он, затем сообщается, какой он совершил подвиг.

На головах высокомерных царских офицеров устроил молотьбу Усаилав из Тинди,- пишет Карахский. У Магомеда Гаджимагомедова из Тинди имеется рукопись на арабском языке, обнаруженную среди страниц Корана. В ней описывается памятное для тиндинцев событие: прибытие к ним имама Шамиля, а Усаилав вспоминается в связи с этим событием: «Нет мощи и силы кроме как от Аллаха». Я написал этот калам (беседу) с имамом Шамилем сразу же по возвращении к себе домой.

Я Шайхмагомед, вместе с Дибирасулавом (прим. автора видимо гигатлинский) и Магомедом пошли с едой к имаму Шамилю, чтобы пригласить его в гости. Имам со своим войском и наибами расположился в местечке Гацилатль напротив Тинди.

После еды я сказал имаму: «Вот Магомед - отец того Усаилава Тиндинского, погибшего за веру под Ахульго». Тогда имам встал, снова пожал нам руки и сказал: «А теперь садитесь!»

А потом он обратился к Магомеду: «Магомед, я благодарю тебя и твою семью за то, что вырастили такого доблестного сына. Я прочитал за вас дуа (молитву). Твой сын не знал в бою страха, он, не моргнув глазом, отдал свою жизнь за газават, нанеся при этом врагу большой урон. Я ему дал звание бахарчи (герой) и в ахирате (на том свете вы его найдете молодым).

Кроме того, в моем войске были другие храбрецы из Тинди, это Динга-Магома и Аличу-Магома, которые показали себя смельчаками в бою под Ичичали. Отцам и матерям, вырастившим таких сыновей в день махшара (судный день) будет моя помощь иншала таала. А теперь выскажите своё желание. Я слушаю вас.

Тогда мы спросили: «Досточтимый имам, с какой целью прибыло сюда твое войско?» Имам ответил: «Кроме аварцев, кумыков и чеченцев мы должны освободить от рабства и безбожия и другие окружающие нас государства, сделать так, чтобы там тоже царил чистый шариат пророка. Это войско идет в Грузию, и его начальником я сделал сына Газимагомеда».

Тогда мы возразили: «Ведь Грузия большая страна, ты. просил помощи у арабов или же у турков?»

Имам ответил: «Нам ничья помощь не нужна. Нам народ даст все необходимое для ведения войны. Кроме того, нам помогает сам всемогущий Аллах. Ведь пророк Муххамед тоже не полагался на помощь всяких ханов, когда внедрял дин-ислам. Вы разве не видите, какое войско дал мне Аллах?»

Тогда Магомед спросил: «Сколько тысяч воинов будет в этом войске?» Шамиль нахмурился, и быстро ответил: «Наверное, столько тысяч, сколько было у пророка Муххамеда, когда он брал Мекку».

Мы поняли, что имам хочет закончить, беседу и спросили: «Какой нам будет твой наказ?» Он ответил: «Скажите вашим юношам, чтобы они были такими же как Усаилав. Для героя не бывает смерти ни на этом, ни на том свете».

Он еще раз пожал нам руку, и мы вернулись 1270г. (1853) году в первом месяце лета.

Вот, что пишет Муххамед-Тахир Казахский в своей книге "Блеск дагестанских сабель в некоторых шамиловских битвах». Летом 1270(1853) года имам выступил со всем снаряжением. Свои намерения он скрывал от всех, даже от своего сына ГазиМагомеда, наиба Каралала. Из Тинди войско имама, через Цунта направилось в сторону Грузии. Разведчики имама своими ложными доносами не давали царскому командованию разгадать наступления армии Шамиля, они путали, куда имам наносит главный удар. Убедившись, что основные царские войска брошены в Закатали, Шамиль двинулся на Кахетию. Его лагерь расположился на возвышенности напротив Цинандали, а свою конницу, 7 тысяч человек под начальством своего сын Газимагомеда и пехота 5 тыс. человек под командованием Даниэль Султана, назначив последнему в помощники Раджабил Магомеда, бросились к Алазани.

Наступление совершалось ночью. Впереди шла пехота, сзади конница, встречавшиеся на пути селения сжигали, жителей забирали в плен, все ценное имущество захватывалось, пленных и добычу направляли к имаму на место его пограничной стоянки перед грузинским укреплением, взятым им штурмом. Здесь смертью храбрых пали наиб цунтинцев тиндинец Гаджимагомед - всего 40 человек, было ранено 80 человек.

Газимагомед напал на грузин подобно льву. При помощи Всевышнего Аллаха, он захватил грузинские города, и в руки его попало тогда много богатства в качестве добычи. Кроме того, названный сын имама перебил в Грузии не мало мужчин и взял в плен немало женщин.

В Грузии мусульмане приобрели в качестве добычи много денег и товаров, и привели оттуда столько буйволов и много иного скота, сколько захотели. Они также получили там столько ценностей - их шелковых постелей- что их сильные кони были не в силах нести это на себе[10].

Во время штурма Алазанской долины незаурядную храбрость и находчивость совершил проводник войск имама, до этого похода несколько раз, побывавший по торговым делам в Грузии и хорошо знавший здешних дорог и тропинок хуштадинец «Большой Мухуд» из рода Къунчарари.

Во время штурма с обоих сторон между пехотой имама с другой стороны пехотой грузин попало стадо быков.

Они метались из стороны в сторону, пытаясь вырваться из этого котла. Каждая сторона пыталась захватить стадо.

Два мюрида посланных имамом, были убиты, третьим запросился Мухуд. Двумя маленькими палками в руке попластунски он прополз к вожаку стада, полез под брюхо быка, ударами палок по очереди по бокам, направил быка в сторону имамской пехоты. Увидев уходящего вожака, стадо повернулось за ней. Стадо около 300 быков, как добыча досталась имаму. За этот подвиг имам присвоил ему звание бахарчи (герой), дал долю добычи, выделил два гектара пахотной земли для строительства хутора в местечке «Гьундара» восточной стороне селении Хуштада. Ныне этот хутор называется (хутор Гунчаровых)[11].

На берегу Алазании они встретили небольшой грузинский отряд, который рассеялся при их приближении. Отсюда конница усиленно понеслась в Залиндар (Цинандали), родовое имение селение князей Чавчавадзе, взяла в плен княгиню - дочь грузинского царя - с детьми, англичанку и француженку, обучавших княжеских детей, была захвачена и корона царя Ираклия - неописанной красоты и ценности. Передав огню опустошенный дом князя, мюриды вернулись к главным своим силам[12].

Опять всех пленных и все захваченные ценности отправили к имаму на границу.

Мюриды хотели повторить свои набеги, но было приказание, закончить свои операции и вернутся.

Много очень много всякого добра было захвачено мюридами в этот раз. Было взято в плен 884 человека. Из них, по приказанию имама были выделены все богатые и знатные для обмена их на мюридов, разновременно взятых русскими в плен. Более богатые и знатные из них, взятые под стражу, были отправлены в Дарго для заключения в тюрьму. Жены и дети грузинских князей и молодая англичанка были окутаны в чадры и отправлены так же в Дарго. Увезены были в Дагестан княгиня А.И. Чавчавадзе и ее вдовствующая сестра В.И. Орбелиани с детьми и их воспитательницей француженкой Дарансе. Конвою, сопровождавшему их, был отдан строгий приказ - обходиться с ними как можно мягче и вежливее. В 1857 г. в Париже Дарансе издала книгу «Пленницы Шамиля», которая была издана в Тифлисе и через 2 года переведена с французского языка на русский[13].

Один из кварталов селения Хуштада. (Из личного архива Гаджиева Г.П.)
id:3970

Вскоре стало известно, что турецкие войска, наступавшие с Западной Грузии разбиты на реке Чорох.

Потеряв последнюю надежду на помощь, Шамиль приказал своим отрядам покинуть Кахетию. Произошло все это в 1270 г. (1953 г.)

Таков был итог этого похода. Шамиль же видел в знатных пленницах залог исполнения своей мечты - возвращение сына Джамалудина, которого у него отняли 15 лет назад под Ахульго. Газимагомед, который руководил Кахетинской операцией и которому исполнился 21 год, затмил славу самого Хаджи-Мурада. Теперь никто в горах не сомневался в его праве называться наследником имама.

Обмен Джамалудина на плененных княгинь состоялся через два года после Кахетинского похода в марте 1855 года на берегу реки Мичик в Чечне[15].

Шамиль получил обратно сына и 40000 рублей серебром из казни, вернув княгинь, их детей и прислуг, всего 20 человек. Но сыну имама не суждено было долго жить. У него открылась чахотка. Для лечения его отправили в Карату, где наибом был его брат Гази-Магомед, но это не помогло. Через три года после возвращения 12 июня 1858 года Джамалудин умер, похоронен в Карата. Говоря словами великого французского романиста Александра Дюма «Шамиль, вернул себе сына с тем, чтобы снова потерять его. Теперь уже безвозвратно»[16].

В Кахатинском походе имама в 1853 году, принимали активное участие жители союза сельских общин багулалы, чамалали, тиндали и ункратлинцы - 500 конных всадников и около 1000 пеших воинов. После этого похода Шамиль дал самую высокую оценку действиям наших мюридов и наибов.

1. Гаджаали
2. Газимагомед
3. Раджабил Магомеда
4. Хаджи-Мурада