Сага о науке и жизни

— Асхаб Магомедович, помните, как звали Вашу первую учительницу?

Первым учителем был мой дальний родственник. Запомнился тем, что он пришел к нам домой и заявил, что я абсолютно не способен к учебе. Я вынужден был уйти из школы. На следующий год повезло больше. С особой благодарностью вспоминаю русских учителей, которые в те годы приезжали в глухой район Дагестана и подвижнически работали в тяжелых условиях. Прекрасно помню учительницу по русскому языку — Людмилу Сергеевну Крючкову (приехала из Москвы после МГУ), которая со мной самозабвенно занималась как с собственным ребенком. Думаю, она гордилась бы моими достижениями в изучении русского языка.

— Каким Вы были старшеклассником? Почему после окончания школы Вы выбрали именно физфак? Вы хотели стать школьным учителем?

Старшеклассником я был безпроблемным, учился я достаточно хорошо. Школу окончил с медалью. Учителя предсказывали мне судьбу писателя или ученого. В принципе мог стать кем угодно. На физический факультет решил поступать уже во время школьных выпускных экзаменов по физике, когда возникли проблемы, из-за которых чуть не получил четверку. Цели стать учителем у меня не было, но после окончания университета по необходимости пришлось поработать в школе. Было нелегко. Начинал утром в дневной школе, а заканчивал поздно вечером в вечерней. Часто замещал преподавателей по химии, географии, истории, черчению, английскому языку. Тем не менее успевал почти еженедельно выпускать рукописную стенгазету под названием «Сага об электронах».

Член-корр. А. Асхабов. Награждение.
id:4143

— Кто помог Вам возмужать в профессиональном плане? Кто были Ваши учителями? Вы учились физики, а оказались в геологии. Не жалеете об том?

В становлении ученого очень важна роль учителя - в широком и узком смысле. Учится можно не только непосредственно у своею руководителя, но и заочно. Примеров для подражания в науке предостаточно. Что касается меня, то моим прямым и главным учителем является Николай Павлович Юшкин, выдающийся ученый, с которым меня уже давно связывают и дружеские отношения. Я с благодарностью вспоминаю всегда и своего преподавателя в университете Хандулу Ашиковича Магомедова, привившего интерес к кристаллографии.

За неполные 40 лет работы в Институте геологии я достаточно глубоко вник в проблемы геологической науки и практики. Тем не менее не могу считать себя профессиональным геологом в узком смысле этого слова, хотя для многих, кто не знает мою биографию, я — геолог. Геологи, и в особенности минералоги, как и физики, имеют дело с исследованием вещества. И этом смысле я не очень далеко ушел от своей университетской специальности. Между кристаллографией и минералогией вообще трудно провести границу. Жалеть о том, что произошло, нет оснований.

— Уже дивно Вы сами стали Учителем, примером дм подражания, подготовили кандидатов и докторов наук. Сейчас Вы возглавляете Институт геологии. Какие видите перспективные направления исследований в институте, изменится ли его профиль?

Институт наш славен своими традициями, сформировавшимися здесь научными школами, новыми направлениями исследований. Мы всегда будем стараться находиться на переднем крае геологической науки. Необходимости изменения профиля не вижу, да и невозможно это в академическом учреждении. У нас существуют утвержденные направления исследований, в рамках которых и будем развиваться. Однако это не значит, что нам не надо думать над тематикой исследований. Темы, естественно, меняются. Важно, чтобы они были актуальными, перспективными и конкурентоспособными. Как говорит Н. П. Юшкин, наш институт был и останется «геологическим универмагом». Буду стараться делать все, чтобы институт был комфортным местом работы для ученых, особенно для молодых.

Член-корр. А. Асхабов. Друзья.
id:4144

— Задачи подготовки кадров для науки в последние годы успешно решается чисто российским «изобретением» — созданием ведущих научных школ РФ. Первую ведущую научную школу в Сыктывкаре основал Ваш учитель академик Николай Павлович Юшкин. Не так давно Вы стали руководителем своей школы. Что ждете от этого начинания, и какие надежды Вы возлагаете на своих учеников?

Задачи подготовки кадров у нас, как и везде, решаются через укрепление связей с вузами, откуда мы и «черпаем» своих будущих сотрудников. Конечно, очень важно, чтобы эффективно работала система «вуз—аспирантура— докторантура». В Сыктывкаре эта система действует давно и, с моей точки зрения, достаточно плодотворно. Формирование же научных школ — это конечное звено. Они решают больше задачи сохранения кадров. Признание научного коллектива в качестве ведущей школы — это акт больше формальный, правда, ко многому обязывающий. Конечно, для молодого ученого хорошо, если он попадет в сложившуюся научную школу. Что касается учеников, то я, естественно, желаю, чтобы они пошли дальше своего учителя.

— Ваша школа занимается очень крупной темой — наноминералогия и наносостояние вещества. Какие научные центры в России еще близки к этой теме? Какими Вы видите перспективы сотрудничества между ними?

Школа сформировалась и получила признание главным образом на базе наших кристаллогенетических исследований, широко известных в стране и в мире. В принципе мы близки к очень модной и популярной сейчас нанотематике. Эта междисциплинарная область сейчас находится в центре внимания многих научных коллективов в России и за рубежом. У нас есть хорошие перспективы для сотрудничества со многими из них. Я могу только призвать всех, кто состоит в этой школе, к большой активности и пожелать им успехов как в области фундаментальных исследований, так и в решении прикладных инновационных задач.

— Как Вы думаете, более решаемой становится сейчас задача соединения науки и производства? Считаете ли возможным реализацию всех этапов — от замысла до получения серьезной коммерческой выгоды на базе академических институтов и такой науки, как геология?

Общепризнано, что для успешного развития научного коллектива важно гармоничное развитие триединства «наука-кадры-производство». В этой триаде я всегда ставил на первое место науку. То, что сейчас называют инновациями, направлено в конечном итоге на укрепление связей с производством и повышение эффективности собственно производства. Проблема эта достаточно сложная и в наших российских условиях трудноразрешимая. Судя по тому, как развиваются события в последнее время и какие заявления делаются на самом верху, я считаю, что сейчас создаются более благоприятные условия для реализации в академических условиях инновационных проектов, когда научные идеи могут быть доведены до коммерчески интересного, инновационного результата. В геологии — это прежде всего проекты в области комплексной оценки и рационального использования минерального сырья, геоматериаловедения и получения новых материалов на минеральной основе.

Член-корр. А. Асхабов. Награждение.
id:4142

— Вы много дали своим детям, сейчас они состоявшиеся личности. Может быть, Вы у них теперь консультируетесь по экономическим или другим вопросам?

Я счастлив, что мои дети получили хорошее образование и воспитание. Они, действительно, состоявшиеся люди, профессионалы в своем деле. Тем не менее я продолжаю считать себя умнее их, так же признаю, что мой отец был умнее меня, предполагаю, что и дед был умнее отца. Так что своими консультантами их признать не могу. Но возможно, что я не прав.

— Вы помните своих деда, отца, сами стали отцом, затем - дедом, то есть Вы наблюдаете смену поколений. Какие значительные отличия бросаются в глаза? Отличается ли Ваша внучка Сати от дочери в этом возрасте?

К сожалению, советская власть, которую я все еще считаю положительным проектом в жизни нашей страны и которая очень много дала мне в личном плане, лишила меня счастья знать своих дедушек. А отца помню как человека, которым я гордился. Он очень хотел, чтоб я стал ученым. Каких-либо резких различий в поколениях я не наблюдаю, хотя сама среда, в которой они растут и воспитываются, изменилась очень сильно. У дочери и внучки очень много общего в характере: коммуникабельность, доброта.

— Север стал Вашей судьбой, и северная женщина Тамара почти 40 лет идет с Вами — горцем — по жизни. В чем секрет?

Может, в том, что она частично перестала быть северной женщиной, я — горцем. А также в том, что ни она, ни я никогда не мыслили жизни друг без друга.

— Чего бы Вы сами себе хотели пожелать в этот юбилей?

Здоровья себе и своим близким.