Абдулмажид Агвалинский

Орлиное гнездо Цумады подарило району, Дагестану, всему миру большое количество ученых в различных областях науки. Одним из них является Абдулмажид из Агвали. Род Абдулмажида, моего отца, по отцу называется родом Муртазалиевых (Мусалханил). Корни его ведут в Гигатли. Дед Абдулмажида был выходцем из хутора Ашахури из Гигатли. В Ашахури и по сей день, имеются земли, принадлежащие предкам отца. Интересна сама топонимика хутора Ашахури, но об этом как-нибудь в другой раз. Мой отец Абдулмажид был ученым-арабистом. Он был незаурядной личностью. Народ шел за ним, он просвещал его в богоугодных делах. Страстный оратор, мыслитель, ученый-арабист. Детство и юность прошли в постоянном поиске знаний, в пеших походах из одного села в другое, от одного учителя к другому. Агвали – Гигатли - Кванада - вот его маршрут постоянный. Начал он свое просвещение у шейха Хусейниява Агвалинского - потомка Пророка Мухаммеда (с.т. г1.в.)

Хусейнияв был величайшим ученым наподобие великих ученых Востока. Он прожил долгую благородную жизнь (1835-1935гг.) и к историческим событиям был неравнодушен.

Агвали 4-й колих
id:2178

Никто из поэтов-мыслителей, ученых, философов не мог так достоверно описать портрет Пророка, как Хусейнияв. Вот у него-то, чей авторитет и влияние на жителей гор было столь великим, что они не решали вопросы общественного характера без его разрешения, у него и учился Абдулмажид. Хусейнияв говорил, что Абдулмажид по своей природной одаренности, складу ума, успехам в учебе и усердию, должен быть алимом. У отца была искренняя любовь к науке не только арабской, но и к светским наукам. Он говорил: «Ученые - наследники Пророка». Уважение к наукам осталось у него на всю жизнь. В совершенстве владел арабской грамматикой, риторикой, логикой и частично астрономией. Никогда не ошибался в началах и концах святых месяцев Рамазан, Шахбан и Раджаб. Наряду со своим языком прекрасно владел аварским, русским и чеченскими языками. Хорошо знал арабско-мусульманскую культуру. Был физически сильным крепышом. Еще в молодости в нем прославился лидер. Слово, сказанное им, его мужественное и доброе, суровое и нежное настроение пленяло сердца сотен людей нашего края. Такова сила его мудрого и простого слова. Слова его стали свидетельством высоких порывов человека. - Это и есть оригинальный и самобытный талант,- говорили о нем многие ученые. Безусловно, Абдулмажид был талантливый алим. Хотя он сам о себе говорил, что учится по сей день... ВагIза отца привлекала глубиной мысли, выраженной кратко и четко, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно. Был малословен, но каждое слово имело большое значение.

Отец говорил: «Не руби сук, на котором сидишь».

А еще он любил фразу: «Своя дочь лучше чужого сына».

В те времена алимов было мало и большинство, из которых были, тоже уходили в подполье. А нынче, лишь прочитавший один Бустан, представляет себя большим алимом. Но сей алим, не взирая, ни на что, собирал вокруг себя народ и просвещал его в богоугодных делах. Он обладал чудесным даром речи, умением говорить кратко, доступно, без преувеличений. Абдулмажид, женатый на дочери Малача, из рода Кадиловых, красавице Паризе, считался состоятельным человеком в Агвали. Держал крупный и мелкий рогатый скот. Круглый год резал его и продавал свежее мясо, сушил мясо и курдюки. Варил мясо как картошку, полную большую кастрюлю. Всех детей и гостей заставлял кушать силой. Курдюки - это было его хобби. Порой дома накапливалось и до ста курдюков. Занимался и пчеловодством. Искусно шил папахи из каракуля и бараньих шкур, которые он сам обрабатывал и продавал. Дом всегда бывал полон гостей. Всегда помогал сиротам и нуждающимся. Лексикон Абдулмажида бывал полон крылатых выражений, пословиц и поговорок.

Он говорил: «Лучше на Родине кукурузу растить, чем на чужбине золото добывать».

Он еще говорил: «Сотни глупцов не смогут сломать одного мудреца».

- Оберегает не талисман, а Аллах, - говорил он.

И любил повторять: «Кто обидит женщину и детей, того не будет сопровождать удача». Дом его находился в местечке 4й Кулих. Земля - в Агвали, Гигатли и Гигатли-урух. На берегу Андийского Койсу, в местности 3-й Кулих есть земля, принадлежавшая отцу. Называется этот участок Маштикхуша. «Маштик» в переводе на русский язык - мечеть, а «хуша» - участок, земля. Видимо еще Муртазали, мой прадед, построил маленькую мечеть, выбрав самое чистое место на берегу реки. В послереволюционные годы эту маленькую мечеть, куда собирались на рузман-намаз колихинцы, сравняли с землей, что и след там не остался от святого места. С детства помню, как моя бабушка говорила, что это место нельзя загрязнять и даже удобрять навозом. На этом нашем участке земли устраивали религиозные праздники - мавлиды и раздавали «садака» во время засухи и праздника первой борозды. Хотя земля находится в притык с рекой, как ни странно, никогда не пострадала от разлива Андийского Койсу. Мать моя, Париза умерла еще в молодости, оставив четверых детей.

Отец дал нам всем образование. После смерти нашей матери отец женился на молодой красивой Рукият из Цумада-урух. Абдулмажид умер в 1992 году в святой день «Бараат». В его лице агвалинцы потеряли не только алима и незаменимого сельского дибира, но и мудрого советчика. Недаром Айшат Самадова сказала о нем, что его голову не нужно было похоронить в земле, а нужно было оставить на земле для необходимого совета. Мы без него чувствуем себя сиротами. Он похоронен на кладбище рядом со своим учителем-наставником Хусейниявом. Как значительно было каждое слово, сказанное отцом. О дорогах говорил: «Много в жизни дорог, но одна самая верная и самая короткая». Читатель, наверное, догадался о какой дороге речь идет. Как мне дорог агвалинский язык, на котором говорил мой отец. Он был человеком хладнокровным, говорил, что Аллах тоже не спешит. Отец до конца своих дней был подтянут и легок как юноша. Внешне и внутренне всегда был собранным и точным. Деньги всегда водились, и не был жадным и скупым. Свою папаху гладил как ягненка живого. В нем жили все привычки и качества настоящего горца, и с достоинством он носил их в себе. Каждому случаю жизни у него бывал здоровый юмор.

Как-то один агвалинец в базарный день спросил у него: - Абдулмажида, этих трех баранов мне хватит на зиму?

Отец усмехнулся и сказал: - Валлах хватит и на 5 лет, если не кушать...

Болезнь неожиданно настигла его. 82-летний старец, седобородый горец покинул этот бренный мир в день «Бараат». На могильной плите отца имеется запись, которую сочинил его сын, мой покойный брат Саидбег.