Изобретение традиций в колхозе-джамаате

Из изложенных выше фактов можно сделать два предварительных вывода. Во-первых, "исламское возрождение" понимается как возвращение к неизменным досоветским "традициям". Таким оно казалось и мне, когда я начинал работать в Хуштада. Только позднее я понял, что представление о непрерывности исламских знания и власти в джа-маате важно как основной нарратив конструирования прошлого, истории, но не отражает действительный порядок вещей. Во-вторых, "исламские традиции" завязаны на колхозе. Ислам в северном Дагестане "возрождается" не помимо или вопреки сохранению здесь колхозов, а благодаря им, в институтах сельской колхозной общины. Чтобы понять связь между исламским традиционализмом и советским наследием горцев, следует обратиться к истории появления и развития "традиционной" общины в Хуштада. При этом важно отличать историческую действительность от ее отражения в исламских исторических нарративах, чтобы не повторять ошибок поздней советской этнографической школы.

Хуштада не такое уж происламское традиционное селение, сопротивляющееся современным веяниям, как кажется. В большинстве своем хуштадинцы уже не "горцы", а потомки людей, когда-то живших в горах. В 1950 - 1970-е годы ²/₃ хуштадинцев переселились на колхозные кутаны или в города Махачкала и Хасавюрт. За счет массового переселения на равнину население Хуштада в горах почти не изменилось за семьдесят лет: по переписи 1926 г. здесь было 225 хозяйств с 813 жителями, а в 1996 г. - 273 хозяйства с 825 жителями.[28] Большинство оставшихся в горах переселились в современные саманные дома в новой части селения, выросшего на бывших террасных полях. Последние двадцать-тридцать лет горцев кормит не колхоз, а сезонное сельскохозяйственное отходничество в Ставрополье, Калмыкию и Кабарду, а также строительные работы в Казахстане. В 1985-1993 гг. хуштадинки подрабатывали на военном заводе в Агвали, а после его закрытия вместе с подростками выращивают и убирают лук в Ставрополье.[29]

Под "исламскими традициями" горцев скрывается немало разрывов и драматических перемен. Изучение архивов показало, что память подвела старожилов Хуштада: джума-мечеть Хуштада на самом деле была закрыта в 1932 г. и открыта только 10 мая 1946 г.[30] В первой половине 1940-х годов в Дагестане вообще не было легально действующих мечетей. В годы "застоя" одной открытой мечети на целый район, конечно же, не хватало. Верующие молились в частных домах. Это позволяло лучше скрывать молитвенные собрания от надзора властей. Мне кажется, именно тогда и родился своеобразный архитектурный стиль постсоветских мечетей и молельных домов. Их никак не отличишь от сельских жилых домов среднерусского типа с широкими окнами и двускатной крышей. На мечеть указывает только появившийся в 1990-е годы жестяной минарет наподобие трубы, к которому подвешивают громкоговоритель, через который на улицу транслируется призыв на молитву ( азан). В этом стиле построены многие курма в горах и появившаяся в 1993 г. мечеть на кутане Телав. В 2003 г. такую же мечеть из остатков башни возвели в Хуштада.

Неузнаваемо изменились "традиции" исламского образования и особенно суфизм. Уничтоженное в 1930-е годы медресе шейха Хусейна возродить не удалось. Нелегальные кружки алимов 1960 - 1980-х годов и постсоветские коранические классы давали лишь азы его программы. Новое медресе Мухаммед-Сейида Абакарова в Хасавюрте, превращенное в Университет им. имама Ашари, выпускает имамов мечетей, чтецов Корана и алимов.[31] Но и среди его выпускников мало образованных мусульман. Светская школа заменила мусульманскую, массовая поп-культура - книжную мусульманскую, а русский - арабский. Если в 1886 г. из 739 хуштадинцев лишь один понимал по-русски,[32] то сейчас русским языком свободно владеют все. Арабские рукописи из собраний Хуштада в селении читает лишь один-два алима. После гибели Хусейна цепь накшбандийских шейхов в селении прервалась. Зикр вышел за рамки братства, став общей практикой мусульман, что еще в начале XX в. осуждалось дагестанскими накшбан-дийскими шейхами как нарушение устоев тариката.[33]

Не проще обстоит дело с исламским образом жизни. Многое из того, что ваххабиты клеймят как языческие адаты, а их противники почитают как закон, принятый вместе с исламом, было введено накануне русского завоевания или сразу после него. Ярким примером таких "исламских традиций" служат шаровары, которые, согласно шариату, женщины должны носить под юбкой. Хронист XIX в. Хаджи-Али Чохский сообщает, что эту одежду у багулал ввел Шамиль.[34] Тогда же появился обычай оставлять в курма шаровары, чтобы женщины, совершив омовение, могли надеть их во время месячных. Предание, записанное мной в с. Тлондода, показывает, что вводить эту "традицию" было не легче, чем ныне бороться с ней. Под скалой у самого селения есть место Гвадаза гьоб (багв. , "Могила Гвадазы"), где похоронен Гвадаза, поставленный Шамилем как мухтасиб блюсти за нравами багулал. Но те вскоре убили его за то, что, войдя во вкус поручения, он все время сидел на годекане и поднимал палкой юбку каждой женщине, проверяя, как она исполнила приказ имама.

Что касается колхозной общины, из которой вырос исламский бум, то это не просто искусственная советская "традиция". Под ней скрывается другая изобретенная "традиция" - эгалитарное "сельское общество", созданное для горцев Дагестана после окончания Кавказской войны XIX в. Стремясь опереться в неспокойном еще крае на гипотетическую традиционную общину, власти дали горцам ограниченное самоуправление под контролем военных и перешедших к русским наибов и дибиров Шамиля. Устройство такой общины определили "Проект положения об управлении Дагестанской облас тью (1860 г.) 35и "Проект положения о сельских обществах", принятый в 1868 г. и несколько измененный в 1899 г. Сам режим получил название военно-народного управления и просуществовал в Дагестане до 1917 г. Так были установлены дожившие до наших дней "традиционные" органы управления общиной - сельский сход и сельская администрация во главе со старшиной(бегавул) (Ст. 4-11,23-24, 33-34).[36]

В пореформенной общине изменились отношения носителей местной мусульманской традиции и власти. Для занятия должностей, как и прежде, требовалось хорошее знание адата и шариата, узаконенного в пределах военно-народного управления. Вместе с тем, это знание было формализовано и включено в систему имперского управления горцами. Чтобы занять должность дибира и будуна в Хуштада, нужен был не только выбор джамаата, но и сдача экзаменов[37] с последующим утверждением начальством Андийского округа в с. Ботлих. Как и в имамате Шамиля, дибир был лишен исполнительной власти, а также подчинен сельскому старшине. В его обязанности вошло ведение метрических книг, включенных в общую систему российской статистики. Будун стал выполнять обязанности секретаря суда. Были определены упрошенные, но строго регламентированные правила делопро-изводства.[38] Официальным языком закона в Дагестане до конца 20-х годов XX в. оставался арабский.

В жизни пореформенная община получилась не совсем такой, какой была задумана. В ней не удалось полностью стереть деление джамаата на знать ( беки), свободных общинников-воинов ( уздени), переселенцев ( апараги) и домашних рабов. Так, в Хуштада освобожденные в 1867-1868 гг. рабы не смогли пользоваться общинными пастбищами и занимать должности. Земли, полученные ими в 1868 г., все еще называют "Склон раба" (багв. Хъазахъ бэла). От апарагов не принимали показаний в суде. Выше рабов и переселенцев в общине стояли кланы узденей Инс1и-гьай (багв. "Род у источника") и Эли-гъай (багв. "Род в верховьях"). Власть осталась в руках попавших в джама-ат вопреки закону[39] беков из тухума Шамхал-гъай, управлявших Хуштада и при Шамиле. К ним принадлежали и шейхи Пир-Мухаммед с Хусейном. Общину раздирали распри между тухумными фракциями, иногда кончавшиеся столкновениями. Так, в 1910-е годы сторонники Хусейна избили его противника кадиритского шейха Шапи-Гаджи, заставив его бежать из селения в горы.[40]

Пережив "старый режим", пореформенная община стала базой для колхозного строительства, проходившего в горах намного позже, чем на равнине. В 1929 г. вместе с Цумадинским районом возник лесхоз, куда отошли общинные леса Хуштада. На неделимых общинных пастбищах ( харим) Хуштада в 1934 г. возник ТОЗ "Заря Востока". В 1936 г. он стал колхозом им. Молотова. Основу коллективного хозяйства составляли харим и национализованные в 1927 г. вакфы двух мечетей и медресе на террасах выше местности Эреси. Сплошная коллективизация, проведенная в 1939 - 1940-е гг., окончилась обобществлением частносемеиных мульков на террасах[41]. В 1940 - 1950-е годы хуштадинский колхоз избежал укрупнения. Это помогло описанному выше слиянию колхоза и джамаата. Три тухума, кланы рабов и переселенцев превратились в шесть бригад.[42] Приусадебные участки продолжали наследовать, покупать и сдавать в аренду как мульки. Особенно строго соблюдался адат, запрещающий выход земли за пределы общины.[43]

История хуштадинского колхоза неплохо показывает относительность нарратива исламского сопротивления советской власти. Колхозное строительство поначалу вызвало не протест, а поддержку хуш-тадинцев. Старики рассказывали мне, что, узнав о получении кутана в 1936 г., председатель колхоза от радости танцевал с актом в руках, мужчины дудели в зурну, а женщины хлопали. Правда, стоявшие у истоков колхоза Дауд и Джахбар уже в 1942 г. были расстреляны в НКВД. Репрессии временно парализовали религиозную жизнь джамаата, в полной мере восстановленную в 1950 - 1980-е годы. Это стало возможно только при попустительстве и участии местного начальства в исламских практиках. В бывшем архиве Дагобкома хранится множество "дел" и партвзысканий, наложенных на председателей колхозов и сельсоветов, оформивших брак по шариату, совершивших обрезание своим детям или отдавших их обучаться Корану, регулярно посещавших мечети и зияраты и не препятствовавших их незаконному открытию[44] В этих делах часто упоминается Хуштада.

Колхоз, ставший в глазах хуштадинцев хранителем "традиций" джамаата, на самом деле сильно и необратимо изменился за полвека своего существования. Уже к 1960-м годам пришло в упадок террасное земледелие. Часть террас была заброшена, другие застроены, в местности Кьарах устроили аэропорт, принимавший до 1991 г. "кукурузники" из Махачкалы. Хуштадинцы живут за счет связей с равниной, на привозной муке, которую, правда, хранят в старинных деревянных амбарах (багв. гьекТош). Передача колхозу им. Молотова угодий в Хасавюртовском (1936 г.) и Бабаюртовском (1944 г.) районах, массовое переселение туда молодежи в 1950 - 1970-е годы вызвали дробление джамаата, появление у него новых исламских центров. Хуштадинцы делят кутан Шава с соседними горными колхозами Тлондо-да и Кванада.[45] В 1990-е годы тут было построено несколько пятничных мечетей, что не встречалось прежде у горцев. Мечетные общины обоих кутанов сегодня противостоят Хуштада. Не случайно там обосновались разбитые в Хуштада ваххабиты.

28 Районированный Дагестан. Административно-хозяйственное деление по новому районированию 1929 г. Махачкала, 1930. С. 89; Численность населения по населенным пунктам в пределах Цумадинского района на 01.01.1996 // ЦРСУ. Ашали. Половозрастной состав населения. Л. 3.

29 По этой причине учебный год в Хуштада начинается не 1 сентября, а в конце сентября или начале октября. Ученики 5-11 классов вместе с родителями убирают лук на равнине. Например, в 1992 г. школа в селении открылась 21 сентября.

30 Центральный государственный архив Республики Дагестан (далее: ЦГА РД). Махачкала. Ф.,р-1234. Он. 4. Д. 6. Л. 2-6.

31 Исламский Университет им. имама Ашари расположен в Хасавюрте на ул. Буйнакского, 115. Восемь преподавателей во главе с ректором М.-С. Абакаровьм обучают около 190 юношей. За последние годы в аварских селениях северного Дагестана было открыто 5 филиалов вуза, где учатся еще 245 чел. Планируется открытие еще одного филиала в с. Теречное. Подробнее о мусульманских школах в Хуштада см.: V. Bobrovnikov, F. Navruzov, Sh. Shikhaliev. Islamic Education in Soviet and Post-Soviet Daghestan (1918-2003) // R. Motika (Ed.). Islamic Education in the Soidet Union and the Commonwealth of Independent States. London (в печати).

32 Посемейный список жителей Каратинского наибства Андийского округа за 1886 г.//ЦГА РД. Ф. 21. Оп. 5. Д. 115. Лл. 87-90.

33 Мактубат ал-Кахи ал-мусамма васа'ил ал-мурид фи раса'ил ал-устаз ал-фарид. Дамаск, 1998. С. 33-43. Кроме работы, упомянутой в сноске 28, вопросы суфийского обучения в Дагестане XX неплохо освещаются в недавней статье немецкого исламоведаМ. Кемпера. См.: М. Кемпер. К вопросу о суфийской основе джихада, в Дагестане // Подвижники ислама. Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе /ДодДед._ С.Н. Абашина и В. О. Бобровникова. М."2003.

34Гаджи-Али. Сказание'очевидца о Шамиле. Махачкала, 1994.

35 Акты Кавказской археографической комиссии. Т. XII. Тифлис, 1904. С. 434-440.

36 Хазихи кава'ид фи байан джама'ат кура ввлайат ад-Дагистан ва фи тадбир уму-ри-хим ва-л-хукук ал-ваджа'иба 'ала ахали ал-кура ил-л-фадишахийа ва ли-л-джа-ма'а ("Положение о сельских обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в Дагестанской области", на араб.). Те-мир-Хан-Шура, 1868. В 1898 г. там же вышло второе издание Проекта уже на русском и арабском языках. См. С. 2-3, 8, 14-15.

37 Инструкция о порядке испытания на вступление в мусульманское духовенство (1873 г.) // ЦГА РД. Ф. 126. Оп.2. Д.14. Лл.28-32.

38 Хазихи кава'ид..Ст. 52-54.

39 Там же. Ст. 2. С. 1.

40 Перу этого малоизвестного ныне шейха принадлежит небольшое сочинение по этике ( сулук) тариката. Его копия, сделанная в 1922 г., хранится в составе сборной рукописи в Рукописном фонде Института истории, археологии, этнографии ДНЦ РАН (Ф. 14. Оп. 1. Д. 111). В Хуштаде мне показывали дом, где жил Шапи-Гаджи. На нем сохранилась арабская строительная надпись 1323/1905-06 г. с именем шейха (араб. Шафи' ибн Мухаммед ал-Хушдади). На месте его гибели от селя в горах выстроен мавзолей-кенотаф, почитающийся как святое место (багв. Шапи-х1ажиярубхТужра). Другой зиярат шейха находится в селении на кладбище Верхнее Кармала у мавзолея, где его похоронили. К настоящему времени селение заброшено, а мавзолей наполовину развалился. Видно, что более знаменитый современник и соперник Шапи-Гаджи почти полностью затмил память о шейхе

41 ЦГАРД. Ф. р-127. Оп. 21. Д. 198. Л. И; Д. 226. Л. 86.

42 Тамже. Л. 87; Д. 198. Л. 12.

43 В 1960 - 80-е годы районные власти часто отмечали подобные нарушения Устава сельскохозяйственной артели в коллективных хозяйствах Цумадинского, Хун-захского и Хасавюртовского районов. Их учащение привело к принятию постановления Совета министров ДАССР "О фактах грубого нарушения земельного законодательства и мерах по их ликвидации" (сентябрь 1969 г.). См. ЦГА РД. Ф. р-168. Оп. 63. Д. 275. Лл. 212-216.

44 См, например: ЦГА РД. Ф. р-1. Оп. 2. Д. 1148 (1957 г.), 2052 и 2054 (1962 г.). Passim.

45 Развёрнутая экспликация земель хозяйств Цумадинского района, состоящих на 1 .XI. 1989 г. на территории Хасавюртовского и Бабаюртовского районов // Земельный отчет на 1 ноября 1989 г. Цумадинского района ДАССР. ЦРСУ. Агвали.