ВОСПОМИНАНИЯ

Иса Муртазалиев 1883 года рождения (по переписи 1886 года).

Дядя Иса, человек высокого роста, худощавый, очень симпатичный старикан был балагур, гуманист, одновременно ворчлив, строг к себе и людям. Мог на празднике, свадьбе танцевать, неожиданно подбросить словечко песенки. На каком-то празднике дядя Иса вышел в круг, поискав в народе женщину тоже любящую, знающую шутки по имени Айшат. Поманил ее на танец, и она пошла... Люди и так в хорошем настроении, а дядя Иса и Айшат своими шутками так развеселили народ, что долго люди не могли успокоиться: Гром аплодисментов, смех и возгласы одобрения.

Как-то сидим мы с матерью дома. У нее слух был хороший. Я едва услышал чей-то голос во дворе, а мать кричит: "Дома! Дома! Дядя!" и выбежала, оказывается, он звал ее со двора: "Девочка, дома ли ты?!"

Маме было тогда лет 60, и он все: "Девочка и девочка!" Я очень сильно смеялся, и он, усмехаясь, говорит: "Конечно, конечно! Я ее всегда так зову".

Был очень жаркий летний день. На площадке, где молотят зерно, в полдень человек пять-шесть доили колхозных овец. Дядя Иса тоже доил. Кто-то поставил на каменную стену ведро с холодной сывороткой. Ребята по очереди подходили к ведру, и пили эту живительную влагу. Дядя Иса что-то воздерживался. Кто-то мне шепнул: "Смотри, Иса, не подходит к ведру - сыворотка у него вызывает расстройство желудка". Через некоторое время дядя Иса не выдержал, поднял ведро и говорит: "Если через минут пять за бугром слышен будет камнепад, то не пугайтесь: это будет последствие сегодняшнего моего проявления жадности - распития этой сыворотки".

Всем шутка понравилась и работа пошла веселей. Правда, до камнепада дело не дошло.

Как-то я приехал на побывку из Буйнакска в Акнаду. Тогда я обратил внимание на стройную русоволосую девушку, которая очень сильно хромала. Я знал, что в Буйнакской центральной больнице врач-хирург С.Гаджиев успешно проводит операции на сухожилиях (разрезает их и удлиняет). Гаджиева я знал хорошо.

Об этом я рассказал нашему родственнику Мустафе Магомедову. Он ухватился за мысль: надо повезти Абдулаеву Патимат (она оказалась неродной его дочерью) к хирургу. Я пообещал показать ее врачу. Через некоторое время привезли Патимат в Буйнакск и сразу же положили для подготовки к операции. Операция прошла успешно, и девушка стала ходить без следов хромоты. Я ее больше не видел (возможно, не узнаю) и говорят, живет счастливой семейной жизнью. Как хорошо, когда все хорошо кончается!

Многие годы в Старой Акнаде старательно выполнял не очень благодарную работу сельского исполнителя оригинальный в своем роде, добродушный человек Газиев Мустафа, 1885 года рождения. Он был выходцем из зажиточной семьи, служил старательно обществу, поддерживая общественный порядок в селе.

Провинившихся проучивал, дисциплинированных, порядочных поощрял. Рассказывали один забавный случай. Провинилась женщина из какого-то хутора. Послали Мустафу привести ее в сельский совет на воспитательную беседу. Шел впереди Мустафа, за ним женщина. Всю длинную дорогу он ругал ее за провинность. В начале она отвечала ему. Потом провинившаяся вроде бы смирилась, признала свою вину, поэтому молчала, не оправдывалась. Зная о ее неукротимом характере удивился Мустафа ее покорности и оглянулся: женщины след простыл, ушла по своим делам, оставив "ворчать" Мустафу одного всю дорогу.

Рассказывает о том, что не было предела обиды, возмущения Мустафы от дерзости односельчанки, которая осмелилась "обвести вокруг пальца" и его, блюстителя порядка, всеми уважаемого человека.

Мустафа был кроткого характера человек. Он приговаривал: "Если я этого не сделаю, Хваги бахулайлъе Гъазияв (пусть сгинет Газияв сын Бахулай - матери)". Любил Мустафа людей, любил немного выпить бузы, угощать друзей, человек был добрый. Однажды Мустафа приглашает к себе домой друзей попробовать приготовленную мастерицей этого дела женой Аминат бузу. Здесь случилось, казалось бы, непоправимое престижу мастеровой женщины - в бузу попал посторонний предмет.

Находчивый хозяин с достоинством вышел из затруднительного положения и спас авторитет жены - пиршество не сорвалось. Обнаружив неладное, он воскликнул: "Вот почему, оказывается, нынче буза такая крепкая вышла!" - и залпом опрокинул кружку приятного напитка, и присутствующие дружно поддержали его. Пусть земля пухом будет для него!

***

К концу рабочего дня в пятницу, была объявлена штормовая погода в Махачкале. Вечером я один был дома, занимался вопросом вилки и ножа для себя. Пришли мои друзья Гаджиев Али и Охмачев Багавдин, "под мухой" - выпившие, еще притащили две бутылки водки. Выпили втроем одну из них, закусили, и поговорив, легли спать в разных комнатах. Продолжался сильный ветер. Я засыпал, вваливается ко мне Багавдин:

- Ты знаешь, этот буран не к добру, а ты нас расселил в разных комнатах.

- Ты что, испугался? Чего боишься? - смеюсь я, - дом-то очень крепкий.

- Давай спать в одной комнате - так сподручнее, если придется умирать.

Уговорил и Али переселиться к Багавдину в холл! Багавдина спрашиваю, доволен ли он. Нет, он хотел бы допить то, что осталось: жалко оставить после себя целую бутылку!

Достал я принесенную ими водку и еще добавил из своего запаса. Поставил на стол оставшуюся закуску: - Теперь довольны, жалоб нет?!

- Все в порядке!

Категорически предупредив проломить голову, если кто-нибудь до утра побеспокоит меня, я ушел в свою комнату спать. Утром не было конца смеху и шуткам! Добро, что это была суббота, не надо было идти на работу!

На этот день они с выпивкой были умерены и к вечеру добром разошлись.

***

Как-то в погожий летний день я с двумя друзьями решили из Агвали следовать в родное село Акнада. В Акнаду можно идти только через Тинды. К полудню мы пришли в Тинду, и старший из нас Абусупьянов Узунгаджи, предложил достать для пробы знаменитый здешний слабоалкогольный напиток мед. Оба попутчика знали местных жителей и разошлись по селу добывать мед, а я остался ждать.

Подходит ко мне симпатичный молодой человек и на чистом русском языке обращается ко мне:

- Товарищ летчик, капитан! Какими судьбами Вы оказались в столь дальних краях? (я был в чекистской форме).

- Следуем еще дальше, и я жду спутников, которые пошли на минутку навестить своих кунаков.

Познакомиться с еще неизвестным мне мужчиной не позволил он, сказав - следуйте (иронизируя вышесказанное мною "следуем") за мной и там поговорим по душам. На месте оставил мальчишку, сказав приведешь этих двоих к нам. Придя к нему домой, я по обычаю поздоровался и стал расспрашивать его мать на нашем тиндальском языке. Оба они были удивлены тем, что я оказался аварцем, акнадинцем и стали расспрашивать чей я, где служу и т.д. Я назвался, и оба они кинулись ко мне обниматься: "ты же наш сын, как брат нам был твой покойный брат Гасанов Магомед! Привели моих спутников. До отвала поев и выпив мед (бузу), мы буквально вырвались от них, твердо пообещав на обратном пути обязательно заночевать у них. Вот вам честь горцев, их нрав, наше знаменитое гостеприимство! Незнакомого человека силком затащить к себе в дом и оказать гостеприимство по первому классу!

Полностью ответить тем же Гаджимагомеду Исламову мне не удалось: вскоре он умер, мой названный брат из Тинди.

***

Гунибцы ко мне привыкли, считали меня местным жителем и не стеснялись рассказывать всякие небылицы о багулах и цунтинцах.

Кегерцы народ веселый, любят и умеют пошутить. Однажды, прибыв к ним в командировку, я пошел к отдыхающим на очаре мужикам. Один из них "бывалый казак" начал рассказ о своих похождениях в багвалале: Приняли меня радушно, один из них пригласил к себе на ночлег. Угостила хозяйка жирным мясом-бараниной, большими пшеничными хинкалами и медом (бузой) напоили.

После продолжительной беседы предложили мне постель в другой, не отапливаемой комнате. Постель была мягкая и теплая, и вскоре я уснул. Проснувшись под утро, я присел на кровать. Жуткий холод, и я, набросив на плечи сагулу (шубу), стал исследовать комнату. На когда-то застекленных окнах и дверях были остатки стекла и по комнате гулял свирепый сквозняк. Как я понял, стекла были разбиты летом блохами, которые в этих местах водятся необычайной величины:

В это время в разговор вмешался один из присутствующих, видно охотник. Он рассказал, что в один осенний день после небольшого снега решил поохотиться на зайца. Зарядил охотничью винтовку по рассеянности вместо дроби (это на зайца!) - пулей, что обычно предназначается для волка. Хожу по кустарникам и вдруг след зайца. Я, как водится, пошел в обратную сторону, и заяц затаился под кустом задом ко мне. Не мешкая, я шандарахнул по косому. Он не стал убегать, кувыркается на месте. Я подбежал с ножом и щупаю куда же я угодил. Нет раны, а заяц задыхается. Пытаюсь зарезать, но нож не берт - в горле сидит свинец. Отодвигаю пулю, режу. Еще раз осматриваю тело добычи - раны нет! Оказывается, , моя пуля попала прямо в задний проход и прошла по всем кишечным зигзагам, не ранив ничего, застряла в горле бедняги:

Тот "багвалинский гость", смущенно пробурчав что-то, под всеобщий хохот, поспешно покинул годекан.

***

1974 год казался самым благополучным из всех лет моей службы в органах безопасности. В личной жизни коллектива были хорошие перемены, у офицера родился ребенок, его избрали секретарем парторганизации судебно-следственных органов района, выдвинули по должности и званию. В моей семье все было нормально. В ближайшее время я должен был быть переведен в Махачкалу для продолжения службы.

Работу райотделения по итогам года признали среди других периферийных органов лучшей. Офицера (сотрудника РО) наградили Почетной грамотой КГБ СССР, а я был поощрен по приказу Председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова ценным подарком (транзистор "Океан").

Комиссия Центра (КГБ СССР) проверяла вопрос, насколько оправдывается открытие в районах райаппаратов КГБ. Нашему отделению уделили большое внимание.

Гунибский РК КПСС нас поддержал, комиссия нашу работу одобрила. Вскоре вышел в Центре документ, где работа райотделений признавалась положительной. Поскольку наш вклад в это дело был весомым, мы гордились этим.

Оставив исполняющим обязанности начальника офицера, я ушел в отпуск. Получилось так, как-будто нас сглазили. 28 декабря, за 2 дня до моего возвращения с отпуска, в Махачкале получаю известие о самоубийстве сотрудника в своем рабочем кабинете выстрелом в висок из своего табельного оружия. По этому факту было возбуждено уголовное дело. Недобросовестные люди распространяли разные домыслы вплоть до обвинения меня в случившемся. Это были черные дни! Следствие, как следовало ожидать, виновных не выявило и признало, что покойный страдал психическим расстройством. На то указывал наш, правда запоздалый, анализ его предыдущего поведения. Вопрос моего перевода с повышением заглох, и я его не затрагивал.

Затем, будучи переведен в Махачкалу 13 декабря 1977 года Указом Президиума Верховного Совета СССР я был награжден орденом "Знак почета". Несмотря ни на что, трудовой коллектив был замечен, награждение орденом чекиста было в те годы не частым делом.

В последние годы своей службы в органах госбезопасности я работал в отделе кадров КГБ ДАССР. Здесь я почувствовал, что за короткое время - за 1-2 года найти, проверить, изучить и зачислить на оперативную службу и вспомогательные подразделения на работу людей, очень сложно. Зоны обслуживания подразделялись на Юждаг, Плоскостной регион, Северный и Нагорный Дагестан, а также подразделения центрального аппарата Комитета.

Мне был поручен Нагорный Дагестан и несколько подразделений центрального аппарата. Решались обычные кадровые вопросы.

Все задачи в КГБ выполнялись не спеша, тщательно, всесторонне привлекая к их решению все силы и средства. Поэтому ошибки и промахи кадрового аппарата были в КГБ редки. Мною за 6 лет было зачислено на оперработу около 60 лиц и столько же во вспомогательные службы и по вольному найму. Результаты моих стараний вызывают удовлетворение, даже гордость. О работе в органах госбезопасности особо распространяться не буду. Расскажу об одном разговоре с председателем КГБ ДАССР генерал-майором И.В.Архиповым. Как-то он вызвал меня к себе с двумя материалами на кандидатов на оперативную службу в КГБ. Ему очень хотелось принять этих лиц в органы, но они были непригодными для этой работы: один по своему общему уровню развития, а другой был человек, нечистоплотный на руку. А ведь широко известны слова Ф.Э.Дзержинского: "Чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками".

Были попытки надавить на меня, но я заявил, что кривить душой я не собираюсь. И.В.Архипов осторожно намекнул мне, что я принимаю на работу только аварцев. Меня это сильно покоробило (я принял намек на национализм с моей стороны). Я попросил генерала провести анализ моей работы. Кто принят на работу по моему заключению, какие материалы у меня находятся на кандидатов. Я обслуживал Нагорный Дагестан, где, в основном, аварское население, и подразделения, откуда выдвигались люди преимущественно в горные районы. Поэтому больше других представителей, естественно, были аварцы. Коротко изложив свои контрдоводы, я в сердцах заявил председателю: "Как Вы считаете, Иван Власович! Тунгуса что-ли я предложу Вам для работы в Тлярате если не аварца!" Кандидатов на руководящие звенья и оперативные должности требовали с меня. Генерал тут же снял этот вопрос и сказал: "Я против тебя ничего не имею, не волнуйся!!!" Он, видимо, убедился в несерьезности полученного ими от кого-то сигнала. Об этом моем диалоге с генералом Архиповым И.В. позднее многие чекисты интересовались и просили рассказать. При увольнении Архипов положительно отметил мою принципиальность в кадровой работе.

Итак, мой путь как чекиста был таков:

В ноябре 1952 года я был направлен на учебу в Тбилисскую специальную школу КГБ СССР, которую окончил в 1955 году в марте месяце по возвращении в Дагестан был направлен в Хасавюртовский горотдел на опер. службу, далее служил в Махачкале, вновь в Хасавюрте и Буйнакске.

В 1968 году окончил Высшую Краснознаменную школу КГБ СССР им. Ф.Э.Дзержинского в Москве. В течение 8 лет являлся начальником Гунибского межрайонного отделения КГБ ДАССР.

В 1976 году был переведен в Центральный аппарат КГБ ДАССР. В начале работал в оперативном подразделении, затем - на кадровой работе.

Подводя итоги проходящей жизни, можно было бы заявить, что она, в основном, удалась.

Наиболее острые ситуации и заметные успехи в моей служебной деятельности были в период работы: в Хасавюрте - участие в острых оперативных мероприятиях по политбандгруппе "Тройка", в Гунибе - успешная работа, которая вывела отделение в одно из первых в ДАССР, в итоге ценный подарок от Ю.В.Андропова. Наконец, оперативная и кадровая работа в Махачкале - награждение орденом "Знак Почета" и другие поощрения (15 медалей, Почетные Грамоты Президиума Верховного Совета ДАССР и Государственного Совета Республики Дагестан и т.д.). Неоднократно избирался членом пленума и бюро Гунибского райкома КПСС; депутатом райсовета и членом райисполкома Гунибского района. 20 декабря 1986 года в звании подполковника в торжественной обстановке был отправлен в запас.

Провожая на заслуженный отдых после 34 лет службы, Председатель КГБ ДАССР генерал-майор Архипов И.В. констатировал: "Наш Абдулла всегда имел свое твердое мнение, которое он отстаивал до конца!" Для меня это была высокая награда, достойная оценка моего труда.

За время моей службы обучение и воспитание прошли большое количество офицеров, прапорщиков и вольнонаемного состава. Из них: один Герой Российской Федерации, полковники, подполковники, некоторые из них стали руководителями подразделений ФСБ. Они помнят меня, ценят мою работу и всегда хотят меня видеть. Я очень горд этим и благодарен им за память!

***

В предпраздничные и праздничные дни в КГБ усиливали дежурства, и никому, естественно, не хотелось попасть на дежурство в эти дни. Руководство старалось, чтобы в эти дни дежурили более ответственные работники.

Накануне стало известно о том, что Османов Магомеднур более не употребляет спиртное и поэтому решили заменить им раннее назначенного дежурить работника. Узнав, что он вместо кого-то будет дежурить под Новый год, Магомеднур каким-то образом, выяснил кого он заменяет. Он был большой балагур и выдумщик всяких хохм, в 3 часа ночи Нового года звонит Тагиру домой. Долго не поднимают телефонную трубку, наконец-то жена подходит к телефону. Магомеднур просит передать трубку мужу. Она всячески отговаривается, но дежурный по КГБ твердо требует к телефону офицера. Бедной женщине после больших усилий удается связать мужа с дежурным.

- Алло, я Вас слушаю! Что надо?!

- Тагир, твой отец на зурне играл?

Спросоня Тагир не разобравшись в абсурдности вопроса, отвечает:

- "Нет, не играл!"

- "Мой тоже не играл", - Магомеднур положил трубку.

Тагир долго кричал в трубку, затем, бросив ее на рычаг, долго ворчал, грозился "убить" негодяя и заснул. Тагир провел целое расследование этого факта и, наконец, докопался до истины и, кажется, месяца два отказывался простить "хулиганство".

Я рассказывал об этом случае в отделе кадров Дагмедакадемии. С друзьями встретив Новый год, я, проводив гостей лег спать. Через некоторое время настойчивые звонки телефона разбудили всю семью. Я поднимаю телефонную трубку и кто-то спрашивает: "Это товарищ Гасанов?"

- "Да, это я!"

- "Абдулла Яхъяевич!" - "Да, я!" - начинаю злиться я.

- "Абдулла Яхъяевич, Ваш отец на зурне играл?"

Я машинально отвечаю: "нет, не играл!" Смех в трубке напомнил мне, что со мной шутят. Хотел отругать пусть и женщину, но она вовремя повесила трубку. Через день на работе у женщин отдела кадров был праздник: "как мы его лихо обыграли!"

Я не мог без дела сидеть дома. С апреля 1987 по февраль 1990 года работал заместителем директора гостиницы "Турист" по режиму и иностранному туризму. Это была интересная и полезная работа, если бы не перестройка и реформы, погубившие все и вся!

В настоящее время, отпраздновав 70-летний жизненный путь и золотую свадьбу, пытаюсь продлить свою трудовую активность с помощью военно-медицинской службы УФСБ и врачей, ученых Даггосмедакадемии.

Хотел бы рассказать об одном из дней моей работы с иностранцами. При входе гостей в холл гостиницы навстречу им из здания зазвучала знаменитая "Лезгинка". Вмиг перед иностранцами появляется облаченная в дагестанкую национальную форму одежды молодая пара. Танцует она красиво. Умолкает музыка. Танцоры останавливаются в красивой позе перед туристами. Резко повернувшись к гостям, культорганизатор Д.Кантулов декламирует Расула Гамзатова о гостях и гостеприимстве. Руководителю группы туристов вручается полный легкого вина дагестанской отделки большой рог: "Пей до дна!!!"

В клубе, куда приглашены гости для предварительной беседы, я, как зам.директора, горячо приветствую посланцев братской Польши (Чехии и Словакии в последующем) и рассказываю о возможностях гостиницы и предстоящей программе пребывания группы в республике.

В распоряжении гостей находились хорошо оборудованные залы кафе-бара, клуба, ресторана, служба быта и обходительный доброжелательный обслуживающий персонал, покой и безопасность.

Крупным событием для польских туристов явились проведенные совместно с дагестанским Областным Советом по туризму и экскурсиям мероприятия, связанные с праздником "Дня возрождения Польши" (22 июля). В связи с этим было организовано выступление по радио и телевидению руководителя тургруппы. В клубе дан большой праздничный концерт после проведенной официальной части. Очень организованно и на высоком идейно-политическом уровне прошел организованный в кафе-баре праздничный ужин, на котором туристам были вручены памятные подарки, сувениры. Накануне праздника с большой статьей выступила областная газета "Красное знамя" (аварский язык), где положительно оценивалась работа гостиницы по приему и обслуживанию польских туристов. Перевод этой статьи два руководителя групп - партийные работники Польши, увезли с собой с намерениями перепечатать в своих газетах.

Прощание и проводы с иностранными туристами проходили также на высоком уровне. В начале вечеров с приветственными речами, добрыми пожеланиями выступали зам. директора гостиницы "Турист" по режиму Гасанов А.Я. и руководители польских тургрупп. Проходили далее увеселительные мероприятия, организуемые культработниками с широким использованием талантов из числа советских и польских туристов. Обменивались памятными подарками, сувенирами.

16 сентября 1988 года, накануне выезда последней, 17 группы поляков, состоялся очень хорошо воспринятый гостями памятный прощальный вечер "Прощай, Дагестан! Прощай, Каспий!"

Выступления Гасанова А.Я. и Виктора Адамского (руководителя группы туристов из ПНР) и прощание были трогательными (неоднократно прерывались аплодисментами и доброжелательными возгласами друзей из Польши). Всем туристам преподнесены красочно оформленные книги о столице Дагестана - "МАХАЧКАЛА", а руководителю еще подарок - памятный набор дагестанских ювелиров. При проводах, прощаясь, В.Адамский заявил, что он много путешествует, но такого радушия, доброжелательности обслуживающего персонала туручреждения нигде не встречал и быть Дагестану туристическим краем мирового значения.

Увы, не суждено было сбыться пророчеству Адамского: перестройка, а затем реформы всего общества опрокинули все наши надежды.

Теперь просматриваю полного дружелюбия благодарственные письма иностранных друзей.

В 1989 году, кажется, в гостинице "Турист" помещалась большая группа студентов и руководителей Болгарской международной академии архитектуры. Они в течение нескольких месяцев изучали Махачкалинский морской берег, затем составили план его застройки (зон отдыха, курортов, основных и вспомогательных сооружений, реконструкции пляжей, домов отдыха) и представили правительству Республики примерный объем работы и бюджета. Макеты курортно-санаторных комплексов вызывали восхищение публики и специалистов. Проклятые перестройка и реформы страны похоронили, казалось бы, задумки вековой мечты. Может быть когда-нибудь вспомнят эти задумки и вернутся к ним.

***

С апреля 1990 года, работая на небольшой должности в Дагмедакадемии, я - пенсионер, пытался быть полезным делу. Привел в должный порядок первый отдел, его секретную документацию, поработал над архивом академии, активно участвовал в общественной жизни коллектива (входил в состав совета ветеранов).

Ректорат ценит мои старания, мне вручили Почетную грамоту Государственного Совета республики, грамоты академии, поощряли денежными премиями.

***

Санаторий КГБ СССР "Кисловодск" считается флагманом лечебно-оздоровительных объектов этого ведомства, и я много раз отдыхал там. Однажды ко мне в палату попал начальник связи здания № 2 КГБ, что на площади им.Ф.Э.Дзержинского (или на Лубянке) Юрий Петрович Борисов. Борисов вообще-то был пограничником, он окончил в свое время знаменитое Орловское училище связи. Юрий Петрович оказался очень приятным собеседником, редкой честности и порядочности человеком. Мы по окончании срока расстались друзьями. На следующий год я вновь поехал в Кисловодск отдыхать. Иду на процедуру, мне навстречу идет Юрий Петрович. Оба очень обрадовались, громко приветствовали друг друга. Юрий поинтересовался, в какой комнате я живу, я назвал номер и он сказал, что проживает, (он приехал утром, а я в обед) на третьем этаже. Возвращаюсь с процедур, в комнате отсутствуют мои вещи - спрашиваю жильца, на что он ответил: один невысокий мужчина спросил, где вещи этого кавказца и забрал, сказав, что меня переселяют на этаж выше. Я, конечно, догадался, чья эта затея и пустился искать свое новое жилье. Смотрю, Юрий достал конъяк разлил в два стакана, осетровую икру также вытащил и ждет меня: "Что за невежливый ты человек, Абдулла? Сколько можно тебя ждать? Или ты забыл слова твоего знаменитого земляка Абуталиба Гафурова?!" Я извинился, что заставил его долго ждать и мы "тяпнули" по "стакану". Я тут же взялся за закуску. Компаньон залпом выпил и, не закусывая: "О, Господи! Хорошо-то как! Ради этой минуты стоит жить!" Я назвал его "пьяницей из Москвы".

- Сколько раз тебе можно говорить, что я не москвич! Ивановский я, это пора помнить.

- Хорошо, это допустим так, но по какому праву ты трогал мои вещи?

- Вах! Я тебя со второго этажа поднял на свой уровень - третий этаж, и ты ко мне имеешь претензии! - удивился Борисов, еще одно слово и я тебя верну на свое место!

- Эти слова на меня, естественно, возымели действия и я умолк.

На следующий день время приближалось к обеду, и Юрий засуетился: "Что, Абдулла Яхъяевич," - подчеркнуто вежливо обратился ко мне мой друг, - "Пойдем на обед?". "Да, пойдем, Юрий Петрович": наивно ответил я. Этот диалог мы несколько раз повторили, и Юрий не выдержал: "Я не вижу ничего на столе!" Сделав вид, что догадался, я достал "Кизлярский" коньяк, мы по "хирлы" (стакан) "шандарахнули" и пошли довольные на обед.

Прошла неделя и Юрий продолжал испытывать мое терпение. Я не выдержал: "Ты думаешь, что Кизлярский конъячный завод у меня в чемодане? Нету больше конъяка!"

В этот момент неожиданно Юрий спрашивает, (что оба мы 1930 года рождения было известно, но дату рождения не уточняли) в каком месяце, какого числа я родился - "20 ноября, как тебе известно, 1930 года!": ответил я.

Юрий: "А я 20 августа того же года!" Довольный тем, что он оказался старше меня, прокричал на меня: "Мальчишка, бегом за водкой!" Что оставалось делать, я достал последнюю бутылку конъяка и отдал ему.

После этого до конца срока отдыха Юрий Петрович ни разу не позволял мне купить ни выпивку, ни закуску, хотя я протестовал, ссылаясь на его "авторитарный метод управления" народом, критиковал его систему воспитания!

***

В связи с предстоящей на правом глазу операцией по имплантации хрусталика взамен потускневшего, на консультацию ко мне приехала, приглашенная глазным отделением Центрального госпиталя КГБ СССР в Пехотном переулке, известный офтальмолог, профессор НИИ глазных болезней им. Гельмгольца Роза Александровна Гундарева.

Осмотрев глаза, Гундарева спросила сколько мне лет. "Пятьдесят скоро!"

- Слушайте, грузин, после операции на глаз могут возникнуть проблемы, неудобства. Стоит ли в таком возрасте делать операционное вмешательство на глаз?

- Что же, Роза Александровна, теперь 70 лет буду жить без одного глаза?!

Гундарева посмеялась, говорит:

- Эти грузины нагловаты! Смотрите, он хочет дожить до 70 лет!

- Не до 70 лет, а еще 70 лет я говорю!

- "Вот! Он претендует прожить 120 лет! Каково?!

- А как Вы думали?! Если мой дед, в условиях раннего феодализма, прожил 120 лет и скончался не своей смертью: ночью упал с крыши соседа, повредил ребра, ноги и умер. Мне, живущему в период перехода от развитого социализма к коммунизму, почему же жить меньше!

Я так думаю! Доктору понравился мой рассказ, и она заявила, что лично будет меня оперировать. Операция прошла успешно и до сих пор с 1980 года мой глаз позволяет без очков читать газеты, книги. Не знаю, проживу ли я до 120 лет, хотелось бы выполнить данное мною проф. Гундаревой обещание.

После операции на глаз я должен был лежать неподвижно на спине. Это оказалось очень тяжело для здорового организма, даже глаз после вмешательства у меня не болел.

Через три дня Кретова Ольга Георгиевна, начальник глазного отделения, молодая красивая женщина, осмотрев глаз, пообещала на следующий день разрешить встать. Наступил заветный час. Кретова о своем обещании нисказав ни слова - собирается уходить. Я решил напомнить доктору о ее обещании: "Миша (тоже больной), ты не помнишь, где лежит мой кинжал?" Михаил сразу понял мой намек: "Думаю, что он не под твоей подушкой!" Кретова среагировала на наш диалог: "Какой кинжал, зачем он понадобился?" - обратилась она к Михаилу. Он ответил: "Абдулла Яхъяевич хочет делать газават".

- "Что за газават, что Вы собираетесь предпринять?" - обратилась ко мне Кретова.

- Я не люблю обещалкиных. Вчера Вы, пообещали освободить меня от этих мук - лежать неподвижно совершенно здоровому организму. Сегодня об этом нет ни слова!

-.Сегодня рановато, завтра непременно разрешу вставать, доктор

ушла, явно довольная шуткой. Через восемь дней я покинул этот постылый госпиталь.

***

Когда я работал в городе Буйнакске в летнее время из селения Акнады Кизилюртовского района к нам в гости приехали Хизриев Магомед, Газиев Магомедшах и Ахмедов Хамид. Удивленный такой неожиданностью и обрадованный, я грубовато спросил: "Что пожаловали, что стряслось или какая нужда заставила приехать ко мне всех вместе?" Ребята в таком же духе ответили: "Рад ты или нет нашему приезду? Решили удивить тебя, что, кажется удалось нам. Нам нужно устроить хорошие смех и шутки, а это ты умеешь организовать". Обнялись все вместе, пошумели, что некоторые соседи повыскакивали во двор.

Мы люди одного поколения, одного уровня культуры и периодически устраивали сходки то в Акнаде, то в Кизилюрте, то еще где-нибудь. И на этот раз нам удалось организовать "сабантуй" на уровне.

Улучшив момент, Магомед шепнул на ухо, что есть одна проблема - ему - человеку с начальным образованием (но он имел большой жизненный опыт, хорошо организован, разбирался в торговле) хотелось бы с моей помощью поступить учиться в техникум советской торговли. Без проволочек я сдал его заранее заготовленные документы в техникум и взялся устраивать вступительные экзамены. Будучи внешне схожим, Хамид с успехом прошел за Магомеда. Большой радостью отметив успех в своих противозаконных деяниях, ребята пообещав еще нагрянуть, уехали.

Хизриев Магомед неожиданно умер, Ахмедов Хамид в Кизилюрте, Газиев Магомедшах живут в Акнаде, находятся на заслуженном отдыхе. Хамид и Магомедшах всеми уважаемые люди и известные педагоги. Я горжусь дружбой с этими джигитами.

Выезжая на сдачу государственных экзаменов в военную академию им. Ф.Э.Дзержинского, в 1967 году я оставил адрес у Хизриева Магомеда и просил к выпускному вечеру прислать немного осетровой (черной) икры. Хотел оставить деньги, но Магомед ни за что их не принял.

За несколько дней до вечера поступило извещение о том, что в почтовом отделении находится посылка для меня. Получил тяжеленную посылку. Когда вскрыл, там оказался 3-х литровый балон икры. Получилось, что 3-х звездочный "Кизлярский" коньяк купила на вечер академия, а я пустил в расход икру. Выпускники и профессорско-преподавательский состав были уверены, что это мои расходы на этот вечер. Все радовались. Хизриев признался, что за икру заплатил лишь 3 бутылки водки.

***

Годы работы в Буйнакске, после адских условий в Хасавюрте, запомнились, как самые спокойные, уравновешенные. Там работали мы - старший М-Р.А.Азнауров и я. Азнауров был человек по нраву грубоватый, волевой, но ко мне относился хорошо, где надо поругивал, где надо и защищал. Я не думал о каких-либо неожиданностях и уверенно работал. Мы оба были друг другом довольны.

Слышу, Азнауров из своего кабинета кричит: "Гасанов, иди сюда!" Прихожу к нему, а он ухмыляется.

- "Абдулла, давай бросать курить!"

- "Расул Абсаматович, Вы заядлый курильщик, не выдержите!"

- "Я понял твой намек. Посмотришь, как я себя поведу, и к тому же помни, что моя мать была из Кулецма, значит аваркой!!!" Условились о том, что кто нарушит договор, организует "американку", значит, устраивает дома хороший ужин.

Азнауров, оказывается, о нашем уговоре поделился с прокурором города Семеном Давыдовичем. Через неделю Семен Давыдович поведал мне, что Азнауров нарушил договоренность и закурил. Я Азнаурову - "придерживаетесь ли Вы нашего договора?"

- "Я так и знал, что этот Иуда продаст меня!"

Тут же Магомед-Расул Абсаматович берет телефонную трубку и говорит жене: "Патимат, режь индюка и приготовь хороший ужин. Сегодня к нам придет Гасанов Абдулла". Слышу из трубки Патимат, смеясь, говорит: "Что за события - к нам идет подчиненный моего мужа! Подумаешь какой праздник".

- Я закурил и значит, проиграл пари!

- Я так и знала, что ты слабак.

Патимат бросила трубку. Вечером, идя к начальнику домой на званный ужин, я спрашиваю хозяина, будет ли прокурор на ужине.

Нет, этого предателя не хватало там!

Однако они были неразлучные друзья и продолжали делать "маленькие пакости" друг другу.

***

Руководство Военной академии им. Ф.Э.Дзержинского (тогда высшая школа КГБ) организовывало нам, слушателям, встречу с известными людьми страны: с Ю.А.Гагариным, женой первого чекиста - Дзержинской Софьей Сигизмундовной, Маршалом Советского Союза С.М.Буденным, разведчиками, спортсменами, учеными.

Однажды состоялась встреча с известным разведчиком и писателем Романом Кимом. Он вкратце рассказал нам о том, что работал в тридцатые и предвоенные годы в Корее и других азиатских странах. Об этих делах и годах Ким написал мемуары. Поскольку публикации о чекистах и их деятельности подлежат рецензированию в Вашем доме, я принес рукопись в КГБ СССР. Через некоторое время мне работу вернули и сказали, что рановато оглашать изложенные в ней факты и лица. На вопрос, когда можно рассчитывать на публикацию работы, сказали - через 50 лет. Р.Киму тогда было более 70 лет. "Ну что же, будем ждать!" - заключил писатель-чекист Ким.

***

В пути следования в дежурный магазин "Три поросенка" двое москвичей предложили мне "троиться". Это слово я слышал, но сути его не знал. Я решил выяснить, что это такое. Вопрос мой для них оказался совершенно неожиданным: "Вы что, не москвич что ли?" Оказалось, что трое желающих выпить складывают по рублю. За 2 рубля 87 коп. покупают бутылку водки, за оставшиеся 13 копеек тут же рядом покупают закуску - томатный сок.

- А как же со стаканами?

- Да вот бабка стоит со стаканами, и она за тару из-под водки дает стаканы на прокат. Один из них, наверное, "специалист по розливу водки по стаканам", проворно раскупорил бутылку, держа крепко посуду, уверенно разлил содержимое по стаканам поровну, казалось, капельку в капельку. Я спрашиваю: "Как Вам удается такая точность?"

- "Это просто: по бульку" - был ответ. Оказывается, в поллитре бывает 21 бульков. Если в мероприятиях участвует три "носа", то на каждый приходится по 7 бульков. Вопрос решен.

Подарив ребятам на выпивку недостающий 1 рубль, я удалился по своим делам. Они вслед бросили мне комплимент: "Понимающий мужик, хотя неграмотный". В ответ на мой рассказ слушатели Военной академии сложили не то анекдот, не то быль.

***

На Новом Арбате встретились два приятеля. После обычных расспросов решили достойно отметить этот важный случай выпивкой. Наскребли н